Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - буддизм

- название религии, которая прежде господствовала в большей части Индии, а теперь исповедуется жителями Цейлона, Бирмы и Сиама (южные буддисты) и Непала, Тибета, Китая и Японии (северные буддисты). Общее число буддистов определяется различно, оно составляет, вероятно, около 400 миллионов, близко подходя к числу христиан. Б. развился из философского и нравственного учения Сидгарты Гаутaмы (Siddharta Gautama), старшего сына Судгоданы (Soddhodana), бывшего правителем в Капилавасту и вождем арийского племени сакиев, жившего в VI или V ст. до Р. X. на берегах Коганы (Kohana), между Бенаресом и подошвой Гималаев. Исторические сведения об основателе той или другой религии обыкновенно до такой степени затемняются разными легендарными и апокрифическими рассказами, что добраться в них до истины бывает очень трудно. Этой судьбы не избег и Будда: достоверность имеющихся об нем сведений многими оспаривалась и не дальше, как в 1854 г., оксфордский профессор Вильсон прочел лекцию, в которой доказывал, что все рассказы о жизни Будды, равно как и самая личность Будды представляются вымышленными. Главнейшие источники, откуда можно почерпнуть известия о жизни Будды, следующие: 1) "The Manual of Buddhism" изданный в 1860 г. по разным сингалезским источникам Р. Спенси Гарди 2) "Mallalingara Wouttoo", писанный на языке пали, время составления и автор неизвестны, английский перевод этого сочинения, озаглавленный: "Legend of the Burmese Buddah", сделан в 1858 г. епископом Биджендетом (Bigandet), 3) Подлинный текст комментарий Jataka на языке пали, написанный на Цейлоне в V ст. По Р. X., изданный в 1875 г. Фаусбеллем в Копенгагене. 4) Перевод на англ. яз. Под заглавием: "The Romantic Legenda of Sakya Buddha", сделанный Билем с китайского перевода санскритского произведения, называющегося "Abhinishkramana Sutra". 5) Санскритское произведение "Lalita Vistara" несомненно очень старинное, неизвестного автора и неизвестного времени, текст которого появился в Калькуте в "Bibliotheca Indica" и был переведен с тибетского языка на французский Фуко (Париж, 1848). В первых трех сочинениях изложены верования южных буддистов, священные книги которых писаны языком пали, а в двух последних содержится учение северных буддистов, написанное посанскритски. Первые отличаются большой полнотой и ясностью, вторые очень растянуты и полны фантастических легенд, фактическая сторона как в тех, так и в других одна и та же. Если эти книги и не могут служить полными источниками биографии Будды, то во всяком случае они содержат в себе мнения о Б. тогдашних буддистов и доказывают существование буддистов в далекие времена. Южный сборник сказаний о Б. и о его учении, именуемый Трипитакой, был окончательно установлен за 250 лет до Р. X. на совете в Паталипутре, на Ганге, собранном царем Асокой Великим, а северный сборник был утвержден в начале нашей эры, на совете в Яландаре, в Кашемире, собранном Канишкою, могущественным индо-скифским государем. Из первого мы можем почерпнуть биографические сведения о Будде. Статью нашу мы разделим на три части. Часть I. Жизнь Гаутамы Будды. В конце VI ст. до Р. X. арийские племена, вышедшие из Пенджаба, давно уже жили на берегах Ганга. Национальная гордость не позволяла им сходиться с побежденными туземцами, точно также, как родовая гордость не позволяла предводителям или знати сходиться с чернью. Духовенство, искусно эксплуатируя народное суеверие, не замедлило занять первенствующее положение. Все это вместе взятое положило начало делению на касты. Наивная жизнерадостность, столь рельефно проглядывающая в книгах Веды, и поклонение природе сменилось поклонением новым, уже не столь чистым божествам. Страна распалась на маленькие княжества, управляемые эгоистичными деспотами, интересы которых зачастую не сходились с интересами их подданных. Учение о переселении душ заставляло людей думать, что они терпят несчастья за грехи своих предков, души которых в них переселились, и что избавиться от чужих грехов можно только щедрыми подарками духовенству. Чтобы обеспечить лучшую жизнь своим потомкам, угнетенный народ обращался к совету и помощи астрологов и кудесников. Философия того времени не допускала мысли о будущей жизни и учила, что человек может освободиться от неразлучных с жизнью бедствий только путем уничтожения существования своего, как личности. Служившие источником одушевления войны с врагами арийского народа и арийских божеств сменились рядом междоусобных войн между соседними племенами. В литературе век поэтов уступил место веку комментаторов, думавших, что старые поэмы были творением богов. Но вот наступил рассвет реформации, странствующие мыслители устраивали публичные прения, появились аскеты, мечтавшие стать выше богов, и отшельники усердно трудились над разрешением различных вопросов жизни. Эти провозвестники новых начал быстро приобрели симпатии народа, и хотя жреческая каста по прежнему строго ограждалась от постороннего вторжения, человеку одной из низших каст, возмутившемуся против господствующего учения, удалось сделаться религиозным учителем и реформатором. Вокруг Бенареса население было чрезвычайно густо, а самый город считался рассадником благочестия и учености. В нескольких днях пути к северу от Бенареса, в Капилавасту, над племенем сакиев царствовал Судгодана (по мнению одних - в половине VI века, по мнению других - в начале V века до Р. X.). Сакии, жившие на рисовых полях, в виду величественного Гималая, брали воду из реки Рохини, нынешней Коханы, которой пользовалось тоже соседнее племя колианов. Соседи жили в мире и согласии, и две дочери правителя колианов вышли замуж за Судгодану. Обе эти жены были бездетны, и велика была радость всего народа, когда старшая жена, Магамайя, имея 45 лет от роду, объявила мужу, что готовится сделаться матерью. Она отправилась к своим родителям и по дороге родила сына, будущего Будду. Рассказы о непорочном зачатии ребенка, о том, как святой старик явился к его отцу и предсказал ему рождение сына, о поклонении мудрецов и т.д., мы приведем ниже, в изложении позднейшего буддизма. В последующее время ребенок был более известен под фамильным именем Гаутамы, но собственно его имя было Сидхарта. Девятнадцатилетним юношей он женился на своей двоюродной сестре Язодгаре (Jasodhara) и предался всей роскоши и неге восточной жизни. По южно-буддийскому преданию, его родственники открыто обратились с жалобой к его отцу, говоря, что сын его живет только в свое удовольствие, ровно ничему не учится, и они боятся, что он не сумеет управлять государством. Гаутама, узнав об этом, просил назначить день испытания и поразил всех своими познаниями. Это единственное предание об его юности. Будучи двадцати девяти лет, Гаутама поехал, однажды, к себе на дачу и дорогою был поражен видом человека, совершенно расслабленного от старости, в другой раз ему встретился человек, страдавший отвратительной болезнью, а в третий раз он наткнулся на разлагавшийся труп. Всякий раз возница его, по имени Чанна, говорил ему, что такова судьба всех людей. Вскоре после этого он встретил аскета, и тот же возница, объяснил ему характер и стремления аскетов. Все эти встречи заставили ум Гаутамы сильно работать: он стал смотреть на все земные радости и надежды, как на суетные вещи, мечтал о тихой монастырской жизни и искал случая отдаться всецело воздержанию и размышлению. После встречи с аскетом к нему явился гонец с известием о рождении сына. - "Это новые крепкие оковы", спокойно сказал Гаутама, "которые мне придется разбивать". Население Капилавасту было в восторге от рождения наследника, единственного внука царя. Вернувшийся Гаутама был встречен музыкантами, окружившими его колесницу, и народом, кричавшим от восторга. Среди всеобщих криков его внимание было привлечено голосом его двоюродной сестры, воспевавшей его таким образом: "Спасен отец, спасена мать, спасена жена такого сына и мужа". Слово "спасен" он понял так, что может спастись от цепей жизни. В благодарность за то, что в такую минуту торжества ему напомнили о цели его жизни, Гаутама снял с себя драгоценное жемчужное ожерелье и послал его девушке. В этот же вечер он не обратил никакого внимания на танцовщиц и во время танцев даже заснул. Проснувшись, он вскочил "готовый к работе", по словам сингалезской хроники - "как человек, узнавший, что дом его горит". Спросив, кто стоит на страже, и узнав, что стоит его возница, он велел ему оседлать себе лошадь. В то время как Чанна пошел исполнять его приказание, Гаутама открыл потихоньку дверь в ту комнату, где спала его жена Язодгара, окруженная цветами, положив руку на голову своего младенца. Ему хотелось взять ребенка на руки, чтобы проститься с ним, но боясь разбудить жену, он решил уйти не простившись в вернуться, когда ум его просветится и он сделается Буддой, т.е. "просвещенным". Гаутама ушел в полнолуние в июле месяце, в сопровождении одного Чанны, и отправился по белу свету бедным, бесприютным учеником и странником. Эти то события и послужили темою для санскритского сочинения, переведенного Билем. Далее рассказывается, что Мара, великий искуситель, появился в небесах и остановил Гаутаму, обещая ему через семь дней владычество над всеми четырьмя материками, если только он не пойдет далее и откажется от своего намерения. Слова эти не подействовали на Гаутаму, но искуситель утешился надеждой, что возьмет верх, когда грешная мысль западет в душу Гаутамы. - "И с этой минуты", говорится в Бирманской летописи, "он как тень следовал за Гаутамой, стараясь постоянно ставить ему препятствия к осуществлению его мысли о том, чтобы стать Буддой". В тексте рукописи на яз. пади слово Будда употребляется в виде титула, а не как собственное имя. Гаутама проповедовал, что он - один из Будд, являвшихся в разное время на землю. После смерти каждого Будды его религия процветала в продолжение некоторого времени, и затем забывалась до прихода нового Будды, который снова начинал проповедовать туже истину. Отчет о двадцати четырех Буддах, предшествовавших Гаутаме, находится в Ятаке. После встречи с искусителем, Гаутама ехал в продолжение целого дня до берегов реки Анома, где остановился, мечем срезал себе длинные кудри, снял богатые одежды и послал их обратно в Капидавасту. Следующие семь дней Гаутама оставался один в роще из манговых деревьев и затем пошел в город Магадху, место пребывания Бимбизары, одного из могущественных государей того времени в долине Ганга. Он был милостиво принят государем, другом его отца, но несмотря на просьбы сделаться вероучителем, он не решился взяться за дело проповедника. Он примкнул сначала к брамину, по имени Алора, а потом к другому, по имени Удрака, от которого выучился всему, чему учила в то время индийская философия. Не удовлетворившись этим учением, он удалился в дремучие леса Урувелы, и прожил там шесть лет с пятью верными учениками, в суровом посте и самоистязаниях, до тех пор, пока слава об нем, как об аскете, разнеслась по всему свету: "как звон колокола, повешенного на своде небесном", говорит Бирманская летопись. Наконец он довел себя до такого истощения, что с ним сделался однажды глубоки обморок. Окружающие думали, что он умер, но он оправился и с этих пор прекратил свои истязания и начал вести правильную жизнь. После этого в душе Гаутамы произошла новая борьба, о которой говорится, как в южно-буддийских, так и в севернобуддийских сказаниях в такой поэтической и фантастической форме, какую могло создать только пламенное воображение индийцев. Разочарованный и недовольный Гаутама отказался от всего, что вообще дорого людям, и искал успокоения в науке в самоотречении. Видя, что усвоением чужой мудрости и простою жизнью он не достигнет того, чего ему хотелось, он предался размышлению и покаянию, посредством которых, по мнению тогдашних философов, люди могут стать выше богов. В этом направлении он дошел до того, что его стали считать святым, но в тоже самое время он утратил и силы, и даже веру. В таком положении привязанность и расположение людей могли бы поддержать его, но друзья и ученики изменили ему, и перешли к другим учителям. Вскоре после этого, если только не в тот же день, когда ученики покинули его, он направился к берегам Наиранджара и сел под тенью громадного дерева, известного с этого времени под названием дерева Бо или священного дерева (Ficus religiosa). Тут он просидел весь день, борясь с собой и раздумывая, что ему делать. Все прежние искушения с новою силою вернулись к нему. Много лет он философски смотрел на все земные блага, понимая, что нет счастья без горечи, но теперь, при его поколебавшейся вере, сладость домашнего очага и любви, прелести богатства и власти показались ему совсем в другом, крайне привлекательном виде. Он сомневался и терзался своими сомнениями, но к закату солнца вера одержала верх и вышла из этой борьбы как бы очищенной. В голове у него все стало ясно, и он сделался Буддой, т.е. просвещенным. С этой ночи он не считал самоумерщвление необходимым для веры, и открыто говорил об этом. Всю ночь провел он в размышлении под деревом, и правоверные буддисты веруют, что он постился в этом месте семь раз по семи суток, и каждый раз архангел Брама являлся к нему для беседы и наставлений. Всей своей последующей жизнью Гаутама доказал, что, проповедуя миру свою религию, он руководится чувством любви и сострадания к ближним. Гаутама прежде всего захотел возвестить свое новое учение своим старшим учителям Аларе и Удраке, но не застав их в живых, решил отправиться к прежним пяти ученикам своим, жившим в то время в лесу около Бенареса. Увидав его, бывшие ученики решили не признавать над собою превосходство человека, не сумевшего сдержать свой обет, и называть его только по имени, а не учителем. Он понял причину их обращены к нему со словами: "Почтенный Гаутама", и просил их не называть его так, говоря, что они люди смертные, а что он нашел путь к бессмертию и может указать им его. Они, возражали ему, указывали на его прежнее падение. Тогда он в следующих словах объяснил им свое новое учение: все телесное есть материальное и, следовательно, временное, так как оно само в себе носит зачатки разложения. Пока человек связан с материальным миром телесным существованием, до тех пор он подвержен печали, разрушению и смерти. Пока человек будет дозволять дурным желаниям царить у него в душе, он будет чувствовать неудовлетворенность, бесполезное утомление и заботы. Бесполезно стремиться очистить себя порабощением своей плоти: нравственная порча в душе человека связывает его со всем материальным миром. Только безусловное искоренение всего дурного разорвет цепи его существования и перенесет его "на другую сторону, откуда душа его уже не переселится в другое тело". Не следует, однако, приравнивать эти идеи к христианскому учению о загробной жизни. Б. не знает ничего о духовном бытии. Основные положения буддизма выражаются в очень старинной формуле, составленной вероятно его основателем и называющейся "четырьмя великими истинами". Вот они: 1) несчастия всегда сопутствуют жизни, 2) источник всего бытия лежит в страстях или похоти, 3) избавиться от бытия можно только, уничтожив похоть, 4) достигнуть этого можно поднимаясь по следующим четырем ступеням в Нирвану. Первая ступень состоит в пробуждении сердца. Когда чешуя спадает с глаз верующего, когда он познает великую тайну скорби, неразлучной с жизнью и со всеми земными интересами, когда он обращается к Будде - он становится на первую ступень по пути к спасению. Вторая ступень состоит в освобождении от нечистых помыслов и мстительности. Чтобы достигнуть третьей ступени, верующий должен отделаться от всех злых желаний, от незнания, сомнения, ереси, недоброжелательства и раздражительности. Умерщвлять свою плоть различными лишениями представляется, по учению Будды, вполне излишним, главное внимание должно быть обращено на очищение души от дурных помыслов, ибо чистому сердцу открыт весь мир и все добрые дела. Венцом всего здания жизни, по мнению Будды, должно быть всеобщее милосердие. Истинное просвещение, истинная свобода заключается только в любви. Верующий, проникнутый любовью, достиг последней ступени, он порвал цепи незнания, страсти и греха, и тем самым избавил свою душу от переселения, приблизился к Нирване и стал вне законов материального бытия, тайны будущей и прошлой жизни открыты ему, и он навеки освобождается от рождения с его последствиями - разрушением и смертью. Никакой буддист не надеется достигнуть этой ступени на земле, но кто раз вступил на эту стезю, тот уже не может покинуть ее, рано или поздно добьется своего, и, войдя в Нирвану, успокоится навеки. Но вернемся теперь к истории Гаутамы. Можно считать достоверным, что Будда обладал внушительною наружностью и замечательно сильным и приятным голосом. Если прибавить к этому его страстную и глубокую веру в свое учение, то нечего удивляться тому, что пять бывших учеников его очень скоро примкнули к новому учению Будды. Гаутама пробыл около Бенареса до тех пор, пока число его последователей не достигло шестидесяти человек. Главным его учеником был очень богатый молодой человек Яза, который пришел к нему в первый раз ночью из страха перед своими родными, а потом обрил себе голову, надел желтую одежду и привлек к учению Будды многих из своих родных. Его мать и жена были первыми женщинами, последовавшими за Буддой. Отшельническая жизнь, говорит Будда, способствует к достижению высшего блаженства, но и светская, семейная жизнь, не лишает человека возможности достигнуть той же цели. Когда миновало дождливое время года, Гаутама собрал тех из своих учеников, которые посвятили себя высшей жизни, и обратился к ним с такой речью: - "я освободился от пяти смертных грехов, опутывающих людей и ангелов гигантскими сетями, и вы тоже, благодаря моему ученью, достигли этого. Нам предстоит теперь великая задача: помочь людям и ангелам добиться спасения. Разделимтесь, и пойдемте в разные стороны по одиночке. Идите и проповедуйте..... Я, с своей стороны, пойду в деревню Сена, около пустыни Урувелы". В последующие годы своей деятельности Гаутама ежегодно рассылал таким образом своих учеников, оставляя при себе только некоторых из наиболее близких. В пустынях Урувелы в это время жили три брата философа - отшельники и огнепоклонники, собравшие около себя довольно много учеников. Гаутама остановился у них, и вскоре все они сделались его последователями. Здесь же Гаутама сказал первую проповедь, предметом для которой послужил лесной пожар, вспыхнувший на склоне соседней горы. В этой проповеди он предостерегал своих слушателей от пожара дурных страстей и сравнивал последние с огнем, который в одно и то же время причиняет и боль, и удовольствие, и быстро ведет к разрушению. В сопровождении своих учеников, Будда отправился в Раджагриху, где обратился с речью к царю, говоря ему, что все земные несчастия происходят от страстей. Царь пригласил его с учениками отобедать у него и потом подарил ему бамбуковую рощу, известную впоследствии тем, что Гаутама провел там несколько дождливых времен года и произнес там большую часть своих лучших проповедей. Там он приобрел очень много последователей. Между тем старый царь Судгодана, тревожно следивший за жизнью своего сына, узнал, что последний перестал быть аскетом и сделался простым странствующим проповедником и учителем. Тогда он послал просить сына вернуться домой, чтобы перед смертью повидаться с ним. Будда тот час же отправился в Капилавасту, и по своему обыкновению остановился в загородной роще. Отец его, и дядя и другие родственники пришли к нему, но Гаутама встретил их холодно и не выказал им должного почтения. Обыкновенно таких учителей приглашали на следующий день к обеду, но Гаутаму никто не пригласил, поэтому на следующий день он пошел в город с чашкой, собирать подаяние. Отец, услыхав, что сын его ходил по улицам и просил милостыню, пришел в ужас и, выйдя к нему, вскричал: "Знаменитый Будда! зачем ты подвергаешь всех нас такому позору? К чему ты просишь милостыню? Неужели ты думаешь, что я не в состоянии накормить всю твою нищенствующую братию"! "Благородный отец мой, отвечал Будда, - таков уж обычай нашего рода". "Как так? вскричал отец, - разве ты не потомок царского рода? Никто из нашего рода не унижал себя таким образом". - "Благородный отец мой, сказал Гаутама, - и ты, и семья твоя можете требовать себе царских прав, но я происхожу от древних пророков, которые всегда поступали так, и обычаи их хороши, как для этого мира, так и для того, который ждет нас. Если кто-нибудь находит клад, то он обязан прежде всего поделиться им со своим отцом, отдав ему лучшую часть. Позволь мне поделиться с тобой найденным мною сокровищем". Смущенный царь, приняв от сына чашу, повез его к себе в дом. Дворцовые женщины вышли приветствовать его, но между ними не было Язодгары, которую он не видел с тех пор, как оставил ее спящей с младенцем семь лет тому назад. - "Я подожду и посмотрю, говорила она: - может быть я еще значу для него что-нибудь, и тогда он сам придет ко мне или спросит обо мне". Гаутама заметил ее отсутствие и, вероятно, помня, что отшельник не может прикасаться к женщине, сказал: - "Царевна еще не освободилась от желаний, как освободился я, и не видя меня столько времени, она может еще сердится на меня? Если гнев ее не успокоится, то сердце ее может разбиться. Она может поздороваться со мной". Он пошел к ней, и она, увидав не мужа, которого ждала, а монаха, в желтой рясе, с бритой головой и бритым лицом. Упала на пол, и обняв его ноги заплакала, Затем однако Язодгара мало помалу успокоилась, и вскоре сделалась ревностною последовательницею учения своего мужа. Будде против воли пришлось устроить орден монахинь, в который прежде всех вступила его бывшая жена. На следующий день была назначена свадьба сводного брата Гаутамы Нанды, но вместо свадьбы Нанда последовал за Буддой в рощу. Через несколько дней Язодгара одела своего сына Рахулу и приказала ему пойти и просить отца передать ему наследство. - "Я не знаю своего отца, сказал мальчик, - кто он такой". Мать взяла его на руки и показала ему на отца, обедавшего в это время во дворце. "Вот этот монах, с таким светлым лицом, сказала мать, - и есть твой отец. У него четыре источника богатств, пойди к нему и попроси ввести тебя во владение твоим наследством". Рахула пошел к отцу и без страха почтительно сказал: - "Отец мой! как я рад, что я с тобой". Гаутама молча благословил его, и встал, чтобы уйти, тогда Рахула пошел за ним, прося его оставить ему наследство. Никто из окружающих не остановил его, и они ушли в рощу, где ребенок был принят в число учеников. Узнав об этом, царь рассердился, и чтобы спасти других родителей от риска потерять таким образом своих детей, он просил Будду не брать к себе детей без разрешения родителей. Гаутама исполнил просьбу и вскоре вернулся в бамбуковую рощу. С этого времени рассказы о жизни Гаутамы не имеют хронологической последовательности, и потому мы приводим из них только некоторые. Однажды Будда подошел к богатому земледельцу, пахавшему свое поле и просил подаяния. Земледелец богатый брамин сказал Будде: "Если бы ты пахал и сеял как я, то тебе не пришлось бы просить милостыни". - "Я тоже, брамин, отвечал Будда, - сею, пашу и пожинаю". - "Только никто не видит, как ты пашешь", заметил брамин. "Вера есть мое семя, отвечал нищий, - борьба с самим собой есть благодатный дождь, мудрость есть мой плуг, которым управляет. скромность. Настойчивость везет мой плуг и я направляю его своею мыслью, закон есть то поле, которое я обрабатываю, а жатва, собираемая мною, есть бессмертный нектар Нирваны. Кто собирает эту жатву, тот уничтожает все плевелы печали". Один купец из Сунапаранты примкнул к учению Будды, хотел проповедовать его своим родственникам, и спросил на это разрешение у Гаутамы. "Народ в Сунапаранте, отвечал ему учитель, - очень дерзок. Если люди обругают тебя, что ты будешь делать"? - "Я не стану отвечать им", сказал купец. - "А если они ударят тебя, что ты будешь делать"? - "Я не стану бить их" - отвечал он. - "А если они захотят убить тебя"? - "Смерть сама по себе не есть зло, многие из нас желают смерти, чтобы избавиться от мирской суеты, но я шагу не сделаю, чтобы отдалить или приблизить ее". Эти ответы показались Будде удовлетворительными, и он отпустил этого купца на проповедь. В другой раз Гаутама, исцелил молодую женщину, по имени Казаготами, лишившуюся от горя рассудка. Казаготами рано вышла замуж и родила ребенка, будучи сама еще девочкой. Ребенок вскоре умер. Несчастная мать, прижимая мертвого ребенка к груди, бегала из дома в дом и просила дать ей